Региональное отделение Партии рассказывает о лучших людях страны
На селе взрослеют рано
Родился наш герой Андрей Давыдович Журавлев в 1929 году в селе Благовещенка (ныне Тюльганского района) в большой крестьянской семье, где было десять детей. Андрей Журавлев начал работать с семи лет - был подпаском у отца, который пас скот колхоза «Верный путь». В войну Андрей Давыдович работал в колхозе. Техники почти не было, поэтому пахали и сеяли на быках, которые, как и пахари, часто голодали. «Бывало, бык упадет в борозду, ничем не поднимешь», - вспоминает Андрей Давыдович. В конце войны он самостоятельно работал на тракторе, а потом уехал учиться в Медногорское ремесленное училище, где получил профессию токаря-фрезеровщика – универсала. Училище выпускало до тысячи квалифицированных рабочих, которых распределяли по всей стране.
Жизнь по заводскому гудку
Жизнь по заводскому гудку началась для Андрея в Свердловске (ныне Екатеринбург) на крупном военном заводе №659, где работали 22 тысячи человек. Его сменщик Шолом Исакович Моз стал для Андрея старшим товарищем, научил многому. Наш герой три года по 12 часов, с 8-ми вечера до 8-ми утра работал во вторую смену. С военного завода в армию специалистов не брали, но Андрей с еще одним парнем тайком, не взяв даже расчет, пошли в военкомат и записались добровольцами. Такой был настрой в стране - служить в армии считалось престижно, а на того, кто не служил, даже девушки не смотрели. Директор завода, узнав про беглецов, грозился вернуть их с дороги, но не получилось. После спецучебы в лагерях молодой солдат оказался в Германии, в части, обеспечивающей добычу урановой руды в районе Мариенберга. Опускался на полкилометра в шахты, расставлял и сменял охрану, стал ефрейтором, сержантом, помкомвзвода. Имел дело с радиацией, но обошлось. На двадцать пять лет подписку о неразглашении сведений о своей секретной службе давал. Теперь говорить об этом можно. После военной службы, которая продолжалась для него четыре года, поехал в Оренбург, где уже жила сестра и другие родные. Обошел несколько предприятий, в том числе и паровозоремонтный завод, но устроился на недавно открытый завод гидравлических прессов - будущий знаменитый «Гидропресс». Токаря такой высокой квалификации с опытом работы на свердловском военном заводе взяли сразу. Здесь она работал на протяжении 42 лет. Вначале в цеху собирали два пресса в год, а потом дошли до 150 многотонных изделий. У токаря-расточника работа ювелирная.
Это металл уставал…
Непьющий дисциплинированный специалист высочайшей квалификации скоро завоевал доверие начальства и уважение товарищей. Все знали его точность, надежность и безотказность. «Как-то заканчиваю смену, а тут подходит директор Григорьев и говорит, что надо до утра сдать десять станин иначе сборка встанет. Ну как тут уйдешь домой», - говорит Андрей Давыдович. - А как-то обнаружился брак - не совпадают отверстия. Кто сверлил? Журавлев! А я в своей работе уверен. Разобрался и доказал, что произошло нарушение технологии: из-за усталости металла появились раковины в станине и их заваривали после сверления и расточки, вот и появилось смещение». О мастерстве Журавлева и его товарищей есть вполне объективные свидетельства. На знаменитом Киембаевском асбестовом комбинате рядом с дорогостоящими гидропрессами из Канады установлены оренбургские. По внешней отделке они уступали импортным, но в работе значительно превзошли заморские машины. Выиграли прочностью, простотой и надежностью в эксплуатации. Недаром наши гидропрессы поставлялись в десятки стран мира. Менялись станки, усложнялись задания, но неизменными были добросовестность, творческий подход к работе Андрея Журавлева. У него есть свидетельства на рационализаторские предложения и усовершенствования технологического процесса. Инженеры. Разработчики не отмахивались от изобретений простого рабочего. Благодаря золотым рукам и придуманным усовершенствованиям, норму Андрей Журавлев перевыполнял в полтора-два раза.
По труду и честь
Его отношение к труду сделало Журавлева на предприятии да и в отрасли своего рода эталоном рабочей чести. Его признавали лучшим токарем- расточником в Оренбуржье, лучшим по предприятиям с отрасли.
Первой его государственной наградой был орден «Знак Почета». Представляли его к званию Героя Социалистического труда. Но по номенклатурным правилам была разнарядка на героев и это звание получил тогда столь же знаменитый рабочий из Рязани, а Журавлева наградили Орденом Ленина. В Оренбуржье его шесть созывов избирали депутатом областного совета, членом парткома завода. К депутатским и общественным обязанностям он относился так же ответственно, как к работе. Вел прием граждан, помогал, как мог. Был делегатом от области на съезде профсоюзов. Но чаще от форумов и почетных должностей как - то старался уйти в работу. Говорил, что на его рабочем месте от него больше пользы. Хотя в его уникальной специальности наставником был умелым. Сегодня в Самаре, Саратове и в других городах трудятся его ученики.
Работа, уникальная профессия и по достижении пенсионного возраста были главным в жизни Андрея Журавлева. Когда вдруг в 90-е годы завод остановился и он, человек уникальной квалификации, оказался не у дел - это оказалось горьким испытанием. Но он не сдался, нашел работу в системе газоснабжения, где проработал еще двенадцать лет, а потом еще два года -плотником и столяром в одном из детских садов. Только под 80 лет появилась последняя запись в его трудовой книжке.
У жизни много граней
В личной жизни Андрея Журавлева были большое счастье и большое горе. В 1957 году он привез в Оренбург молодую жену - Раю Соловьеву. «Две птицы - журавль и соловей», - шутит Андрей Давыдович. С ней вырастили, воспитали троих сыновей, а в конце 80-х заболела она, перенесла операцию. Андрей Давыдович, что только не делал, чтобы ее спасти. Даже к целителю на Памир ездил за советом и снадобьями. И до последнего боролись за жизнь, на лыжах вместе ходили. «В 1988 году умерла у меня на руках»,- вспоминает ветеран, словно это было вчера. С тех пор 27 лет он один, продолжает вести хозяйство, работает по дому и на даче, угощая фруктами из сада соседей.
Непростое и суровое советское время Андрей Давыдович ценит за то, что пусть не всегда, но было оно, уважение к человеку труда, мастеру своего дела. И в газетах славили, и путевки в санатории выдавали для простых рабочих. Умелые специалисты всегда чувствовали себя востребованными. О безработице, сокращениях, увольнении по прихоти хозяина предприятия и речи не было. Андрею Давыдовичу в первые полгода работы на «Гидропрессе» дали жилье. Зарплата позволяла по тем временам жить достойно. Рабочую элиту поощряли возможностью приобрести личный автомобиль.
К былой трудовой славе и нынешнему своему пенсионерскому положению Андрей Давыдович относится спокойно. Говорит, что особых подвигов не совершал, славы не искал, просто всегда старался работать и жить по совести.
